Главная
Публикации
Книги
Статьи
Фотографии
Картины
Биография
Хронограф
Наследие
Репертуар
Дискография
Записи
Общение
Форум
Гостевая книга
Благодарности
Ссылки

Статьи

Опубликовано: 10.09.2006

Автор: Дмитрий Башкиров

Заголовок: Безграничность ощущения музыки

Осенью далекого военного 1943 года в Тбилиси неподалеку от моего дома, на улице Грибоедова, я впервые увидел Святослава Теофиловича Рихтера — молодого, стройного, светловолосого, в легкой рубашке, оживленно беседующего со своей изящной спутницей Ниной Львовной Дорлиак. Вскоре в Зале имени Руставели я услышал игру Рихтера, Осталось в памяти не только сильное впечатление от этой игры, но даже звучание отдельных произведений — Сонаты ор. 3 C-dur Бетховена, Scherzo cis-moll и Мазурки ор. 33 D-dur Шопена.

С тех пор могучее творчество С. Рихтера оказывает на меня сильнейшее воздействие и, так же, как для тысяч слушателей, для меня оно стало примером высочайших достижений в исполнительском искусстве. Десятки рихтеровских программ прослушаны мною за эти годы. Не возможно все их перечислить, но нельзя не вспомнить сейчас некоторые из них...

Пятидесятые годы: B-dur'ный Концерт Брамса с К. Зандерлингом в Большом зале консерватории (впечатление на всю жизнь, на всю жизнь моя любовь к этому сочинению), Appassionata (невероятное по дерзновенной смелости исполнение — финал!). Лист — Концерт Es-dur с Г. Абендротом. Шестидесятые годы: Бетховен, сонаты ор. 110, op. 111, вариации Eroica, Шуберт — гигантское прочтение Фантазии C-dur, Соната ор. 53 D-dur, восхитительные лендлеры; Шуман — Юмореска, Bunte Blatte, Лист — Соната h-moll, столкнувшая в крайнем противоборстве мефистофельское и фаустианское начала.

А Прелюдии Дебюсси! Много раз слышал их у Рихтера, но особенно запомнилось, как ни странно, его выступление в ЦДРИ много лет назад (там же замечательное исполнение всех новелетт Шумана и этюдов Шопена). Знакомый с прекрасными, «эталонными» записями Прелюдий В. Гизекингом, я словно впервые услышал у Святослава Теофиловича многие из них. Какая удивительная звуковая и образная фантазия! Не устаю восхищаться тем, как Рихтер исполняет Прелюдии и особенно Этюды-картины Рахманинова (как поразил в свое время, например, совершенно по-иному услышанный средний эпизод «заигранной» g-moll’ной Прелюдии!). Говоря о рихтеровском Рахманинове, нельзя не вспомнить и недавнее впечатление — Мелодию, сыгранную на «Декабрьских вечерах» 1981 года — какие-то непостижимые печаль, красота, благородство!

Наконец, Прокофьев. Уже несколько поколений музыкантов и слушателей воспитаны на рихтеровском постижении Прокофьева. Много и справедливо восторженно писалось о трактовке триады сонат (Шестая, Седьмая, Восьмая). Но как не сказать, например, о таком шедевре, как Вальс из «Золушки», прозвучавший в прокофьевском recital'e 1981 года! Незабываемы выступления Рихтера как ансамблиста — будь то концерт с Н. Дорлиак, услышанный еще в 1956 году в Праге, или словно заново открытый Квинтет Дворжака, исполненный в содружестве с Квартетом имени Бородина, или интерпретация Сонаты Бриттена, где партнершей пианиста выступала Н. Гутман...

Значение творчества артиста надо, очевидно, оценивать по его высшим достижениям. С этой точки зрения Рихтер — явление особого порядка. Репертуар его безграничен, и практически во всех стилях им созданы уникальные исполнительские творения.

Бесспорно, личность художника отражается в его творчестве. Увы, мы с грустью должны признать, что часто талант лицедейства заслоняет для многих слушателей подлинную человеческую сущность артиста и создает иллюзию возвышенного там, где оно отсутствует. Но Святослав Теофилович своим подвижническим служением музыке, постоянной внутренней борьбой за достижение художественного и этического идеала являет нам редкое единение большого артиста и выдающейся личности. Мощный волевой импульс его интеллекта, сочетание огромной эрудиции и редчайшей восприимчивости, проявляющихся как в охвате огромных звуковых пространств, так и в отработке тончайших деталей, непогрешимое мастерство на службе воплощения идеи — все это создает в зале, внимающем Рихтеру, особую магическую атмосферу.

То, что Рихтер сконцентрировал всю бесконечную талантливость своей натуры в музыке, в исполнительстве, кажется мне не случайным. Ведь именно музыка, как никакой другой вид искусства, выражает в наиболее всеобъемлющих формах суть явлений, их взаимосвязь, несет ценнейшую информацию об эмоциональной жизни человечества.

Не стоит, пожалуй, противопоставлять «титанические крайности» игры Рихтера в 40—50-е годы творчеству 70—80-х. Ныне художником достигнута высшая гармоничность и упорядоченность духа и материи. Но ведь интуиция творца не есть застывшая данность и способна развиваться на базе как художественного, так и жизненного опыта. Изменения в исполнительской манере Рихтера кажутся в этой связи результатом не только накопления этого опыта, но и его редкостного осознания. Поэтому, наверное, именно сейчас в игре пианиста так заметно стремление осмыслить и закрепить трудно поддающиеся фиксации моменты высоких озарений интуиции. Соразмерность и просветленность, удивительное ощущение времени как философской категории, характеризующие игру Мастера в последние годы, — как бы закономерный результат вулканических взрывов прошлого.

Может быть, самое удивительное свойство Рихтера — стремление не к самовыражению, как у многих ярких артистов, но к искусствовыражению. Он словно ощущает себя инструментом, посредством которого само искусство являет нам свои идеи. Парадоксальность же иных исполнительских решений Рихтера — парадоксальность истины, создающая иногда удивительный сплав «искусства переживания» с «искусством представления». Творец как бы ощущает себя одновременно актером и зрителем.

Музыка — своего рода вселенная, пространства и глубины ее бесконечны, познание ее не может быть исчерпано. Рихтер, быть может, как никто другой из исполнителей, ощущает эту безграничность мира музыки. Не потому ли он, достигнув, кажется, предельного совершенства, бесконечно ищет все новые и новые средства и формы для выражения своего поистине «космического» знания?! Не потому ли, слушая Рихтера, часто думаешь о том, что его внутреннее видение мира превосходит даже самые совершенные средства воплощения?!

Святослав Рихтер — бесспорно, создатель новой исполнительской традиции, его искусство стало своего рода исторической категорией, неотъемлемой частью культурной жизни нашего общества. Все, что создает Рихтер, вызывает самое пристальное внимание и живейший интерес современников. Это и понятно. Рихтер во всех ипостасях — великий музыкант, мыслитель, мастер, делающий нашу интеллектуальную жизнь богаче и интереснее, дарящий минуты погружения в самые глубины музыки, заставляющий нас размышлять и волноваться.

Опубликовано в журнале "Советская музыка" N6, 1985


Вернуться к списку статей

Обновления

Идея и разработка: Елена ЛожкинаТимур Исмагилов
Программирование и дизайн: Сергей Константинов
Все права защищены © 2006-2024