Рецензия Льва Наумова

Книги, статьи, портреты, фотографии - все, что связано с Рихтером
Ответить
Yuriy
Сообщения: 1477
Зарегистрирован: Вт июн 13, 2006 2:41 am
Контактная информация:

Рецензия Льва Наумова

Сообщение Yuriy » Вс сен 30, 2007 3:18 am

Предлагаю вашему вниманию статью профессора Московской консерватории Льва Николаевича Наумова, опубликованную в газете “Советская культура” за 18 мая 1991 года.


В духовной жизни москвичей произошел мощный всплеск. 24 и 27 апреля после долгого перерыва Святослав Рихтер исполнил в Москве две сложнейшие программы. Первый концерт состоялся в Школе искусств номер 3 и был посвящен “памяти Ираиды Тимофеевны Бобровской, вдохновенного организатора, неповторимой личности и дорогого мне человека” – именно эти слова Святослав Рихтер предпослал собственноручно написанной им программе концерта.

Как младенец на руках Рафаэлевской Мадонны.

Слухом земля полнится. Небольшой зал школы был набит битком. Казалось, он вместил в себя чуть ли не всех студентов консерватории, училищ, прочих музыкальных заведений, не говоря уж об учащихся и педагогах самой школы, - сияющие и взволнованные молодые лица юношей и девушек, преисполненных сознанием торжественности и уникальности момента.
Большой художник не стремился сделать высокое искусство более “доходчивым”, - от слушателей требовались известные усилия, основанные на том глубоком доверии, которое Рихтер испытывает к своему слушателю, на его вере, что публика способна воспринять самые высокие чувства и мысли. И неслыханный успех Рихтера у публики, сопутствовавший ему и на этот раз, в какой-то мере, несомненно, был обусловлен и этим доверием к лучшим сторонам человеческой души.
Второй концерт состоялся в Музее изобразительных искусств имени А.С.Пушкина. Он оказался значителен и тем, что был посвящен памяти Бориса Леонидовича Пастернака. Может быть, поэтому такой органичностью отличалась программа: Бах, Моцарт и Бетховен предстали в истинных шедеврах их творчества: Иоганн Себастьян Бах, Английская сюита соль-минор, номер 3 – первое отделение; Вольфганг Амадей Моцарт, Фантазия до-минор, KV 475 и Соната до-минор, KV 457 – второе отделение; Людвиг ван Бетховен – Соната до-минор, опус 111 – третье. Мне показалось, что выбор именно этих сочинений совсем не случаен. Чем особенно ценна и интересна эта программа? Тем, что это все настоящая, чистая музыка, решительно не оставляющая места для каких бы то ни было, пусть в лучшем смысле, внешних эффектов. Ограничения заложены даже не в стремлении отказаться от них, а в самой музыке.
В первом отделении Святослав Рихтер исполнил соль-минорную Английскую сюиту Баха, по-моему, самую замечательную, дорогую мне еще тем, что я проходил ее с Генрихом Густавовичем Нейгаузом. Так получилось, что и Святослава Рихтера я впервые услышал с этой сюитой в классе нейгауза. Помню, как в один прекрасный день Рихтер пришел играть Нейгаузу Баха. Генрих Густавович был в полном восторге. Меня же поразило тогда, как Рихтер играет Баха. Существовала традиция играть Баха “очень музыкально”, разнообразить каждую часть множеством нюансов, стараясь сделать ее как можно более интересной. Рихтер как будто нарочно нарушил эту традицию и играл наоборот: каждая часть была строго выдержана в почти едином движении, динамике, характере. Контрасты внутри частей не бросались в глаза. Получилось цельно и страшно интересно. Генрих Густавович сказал тогда: “Самое ценное, что ты играешь каждую часть в одном ключе, и контрасты возникают не внутри частей, а между ними”.
Едва ли не самым трудным в этой сюите является исполнение гениальной Сарабанды с дублем из-за множества повторов, напрашивающихся на попытку как-то разнообразить их. В этот вечер 27 апреля углубленность и захватывающее величие, гипнотизирующее, поглощающее слушателя, выделило эту часть в некий философский центр сочинения. Полярная в своем настроении по отношению к Сарабанде Жига, мечущая молнии; грандиозная, на едином дыхании исполненная первая часть; характерная своим ритмом Куранта; изящный Гавот со знаменитым барабанчиком слили воедино величайшую свободу индивидуальности композитора и совершенство воплощения.
Снова восхитило умение пользоваться красотами и богатыми возможностями звукоизвлечения нейгаузовской школы, сочетающееся с удивительным, доходящим до аскетизма, сдержанным воплощением, где малейший динамический оттенок приобретает особую значимость. Мне показалось, что эта скупость высшей простоты у Рихтера со временем возрастает. Ни намека на резкость. При сохранении масштаба философская глубина, мудрость и элитарное ощущение формы и времени поражают. Музыка предстает как процесс, драгоценный своей неповторимостью.
Во втором отделении прозвучали Фантазия и Соната до-минор Моцарта. Для меня этот цикл представлял собой загадку, к тому же Фантазия и Соната были написаны Моцартом в разное время. Мне всегда казалось, что два этих сочинения глубоко отличны друг от друга. Чудесная, но в общем традиционная Соната и необычайно оригинальная Фантазия, новаторская, совершенно необычная по форме и гармоническому языку даже для нашего времени. Это как бы несостоявшаяся симфония: первая часть – гениальное медленное вступление, включающее в себя довольно завершенный ре-мажорный эпизод, потом вторая – сонатное аллегро, которое Моцарт бросает на полуслове, и третья часть, самая законченная, менуэт, прерываемый каденцией и снова возвращающийся к медленному вступлению. В интерпретации Святослава Рихтера Соната естественно вытекла из Фантазии, претерпев изменения в сравнении с обычной трактовкой: темпы Сонаты стали медленнее, особенно в финале, да и во второй части, и при этом возникли удивительная застылость и грусть, - не грусть, а трагедия, так гармонирующая с безднами Фантазии, - действительно продолженной Сонатой, ставшей частью цикла. Невольно пришли на ум строки Пушкина из “Моцарта и Сальери”:

Я весел… Вдруг:
виденье гробовое,
Внезапный мрак иль
Что-нибудь такое…

Как необычна Фантазия Моцарта, словно выпадая из его творчества, так и Соната, опус сто одиннадцатый Бетховена, исполненная в третьем отделении, тоже, кстати говоря, двухчастная, уникальна своей полярностью: гневная, мрачная первая часть и кроткая, просветленная вторая, поразительная даже для позднего Бетховена Ариетта. Но и внутри каждой части контрасты: ураганом врывающаяся главная тема и неожиданно в ее шквале как несбыточное утопическое воспоминание выплывающий островок благодати (побочная партия) . Напор и удивительная организация материала, чередующаяся со свободными речитативами. И в Ариетте перистые облака и глубокие стоны в нижнем регистре. Прощальный взгляд из космоса на Землю, освещенную солнцем: “Синь небес, боль любви, тень дерев”. (Томас Манн).
Высота и глубина одинокого, совершенно глухого в ту пору, великого композитора – мыслителя и бунтовщика – оказались овеянными рихтеровским духом, его непостижимой способностью проникать в огромный своеобразный мир автора, в самые глубокие тайны музыки. Так может играть только художник, конгениальный исполняемому автору.
В декабре 1963 года Рихтер играл сто одиннадцатый опус Бетховена в Большом зале консерватории, и я помню обливающегося в ложе слезами Генриха Густавовича Нейгауза. Невольно вспомнив об этом концерте, я обрадовался тому, что Рихтер выбрал именно эту Сонату.
Слушая ее и вообще все сонаты Бетховена в исполнении Рихтера, я всегда думал, что, может быть, Рихтер по своему психофизическому складу рожден для воплощения сверхмощного духа этого титана. Впрочем, когда я слышу произведения других композиторов в его интерпретации, я всякий раз ловлю себя на мысли, что Рихтер создан для того, чтобы ввести нас в подлинный и живой мир именно этого композитора.
Как сказал Генрих Густавович Нейгауз: “В его черепе, напоминающем куполы Браманте и Микеланджело, вся музыка, вся прекрасная музыка покоится, как младенец на руках Рафаэлевской Мадонны”.

Лев Наумов

M.I.
Сообщения: 1233
Зарегистрирован: Пн фев 05, 2007 11:20 pm

Re: Рецензия Льва Наумова

Сообщение M.I. » Вс сен 30, 2007 10:46 am

Yuriy писал(а): Слухом земля полнится. Небольшой зал школы был набит битком. Казалось, он вместил в себя чуть ли не всех студентов консерватории, училищ, прочих музыкальных заведений, не говоря уж об учащихся и педагогах самой школы, - сияющие и взволнованные молодые лица юношей и девушек, преисполненных сознанием торжественности и уникальности момента.
Большой художник не стремился сделать высокое искусство более “доходчивым”, - от слушателей требовались известные усилия, основанные на том глубоком доверии, которое Рихтер испытывает к своему слушателю, на его вере, что публика способна воспринять самые высокие чувства и мысли. И неслыханный успех Рихтера у публики, сопутствовавший ему и на этот раз, в какой-то мере, несомненно, был обусловлен и этим доверием к лучшим сторонам человеческой души.
Статья, безусловно, интересная, памятная. Но, вот какие возникли замечания.
Был ли автор рецензии на этом, 24 апреля, концерте?
1. Характеристика игры Рихтера тут - почти дословный пересказ статьи Г.Г.Нейгауза от декабря 1963 (после исполнения Рихтером в БЗК 32-ой сонаты, опус 111, Бетховена).
2. В программе концерта 24 апреля были и 3-я Английская сюита Баха, и Фантазия и Соната Моцарта, о них ни слова, хотя в рассказе о концерте 27 апреля автор так хорошо их разбирает. О других произведениях программы 24 апреля - тоже ни слова.

Невольно вспомнились слова Рихтера (в передаче Я.И.Мильштейна, "По следам бесед..."):
"По-моему критики, часто даже хорошие, готовят рецензию заранее".
То есть, не побывав на концерте.
Последний раз редактировалось M.I. Вс сен 30, 2007 12:45 pm, всего редактировалось 5 раз.

M.I.
Сообщения: 1233
Зарегистрирован: Пн фев 05, 2007 11:20 pm

Re: Рецензия Льва Наумова

Сообщение M.I. » Вс сен 30, 2007 11:00 am

Yuriy писал(а): “Синь небес, боль любви, тень дерев”. (Томас Манн).
Известно, что Рихтеру не нравились эти слова, приведённые в своё время Г.Г.Нейгаузом, для иллюстрации Ариетты.
См. "Дневники" Рихтера.

M.I.
Сообщения: 1233
Зарегистрирован: Пн фев 05, 2007 11:20 pm

Re: Рецензия Льва Наумова

Сообщение M.I. » Вс сен 30, 2007 12:26 pm

Yuriy писал(а): пришли на ум строки Пушкина из “Моцарта и Сальери”:

Я весел… Вдруг:
виденье гробовое,
Внезапный мрак иль
Что-нибудь такое…
Увы, я не заметил, чтобы Фантазия К475 или какая-нибудь из частей сонаты К457 Моцарта начинались из настроения "Я весел...". Во всяком случае - в исполнении этих произведений Рихтером.

Ответить