И снова 20-е марта!
Добавлено: Сб мар 20, 2010 12:28 am
20-го марта, в день рождения великого Музыканта, в киевской газете "Зеркало недели" появится моя статья. Написана он, разумеется, для «широкой» публики, которой, возможно, надо объяснить, кто такой Рихтер.
К 95-летию Святослава Теофиловича Рихтера
В эти дни мы чествуем великого нашего соотечественника, Святослава Теофиловича Рихтера. Он единодушно был назван «Музыкантом века», века минувшего, для искусства которого не существует временных преград. Иначе и быть не может – его творчество высокое и истинное, несущее огромный интеллектуальный, эмоциональный, нравственный заряд. Сейчас, в век молниеносного распространения информации, о великом музыканте можно найти много статей, непреходящее значение его деятельности обсуждается на крупнейших музыкальных форумах, но темы «Рихтер в Киеве», «Рихтер и Украина», увы, практически не разработаны. А ведь такие высокие примеры должны принадлежать образованной нации, людям, чьи интересы не ограничиваются только сиюминутными потребностями. Бескомпромиссное беззаветное служение делу – чем не пример для молодежи!
Рихтер родился 20/03/1915 в Житомире, в семье пианиста и органиста немецкого происхождения, Теофила Данииловича Рихтера, и Анны Павловны Москалевой, русской дворянки. Святослав Теофилович, а в ту пору просто Светик, сохранил в памяти колорит провинциальной жизни. Его воспоминания обаятельны, красочны, сродни картинам.
Но лучше о житомирских годах пусть расскажет сам Рихтер (из книги В.Н. Чемберджи «О Рихтере его словами», М. 2004):
- Я родился в 1915 году в Житомире, на Бердичевской улице. Теперь эта улица уже давным-давно называется улицей Карла Маркса, хотя она переходит в Бердичевское шоссе, так что ее первое название соответствовало действительности. Шоссе приводит к мосту через речку Тетерев.
На спуске из города жила «Магрита» со своей мамой, и там нас кормили. В какой-то хибарке. Идя туда, можно было сковырнуться кубарем. «Магрита» - Ира Иванова - теперь жена Льва Николаевича Наумова. Генрих Густавович обожал его. Замечательный музыкант, святой человек, верный последователь школы Нейгауза, симпатичный и трогательный. Я слышал, как он изумительно играл Четвертое скерцо Шопена...
Если посмотреть с моста налево, далеко-далеко была видна церковь, которая будила надежды на что-то интересное и неизвестное...
Вскоре семья переехала в Одессу, где отец получил место преподавателя консерватории. Вот тут Светик начал пробовать рояль. С отцом занятия не получались, и тот передал его своей ученице, арфистке. После нескольких занятий она поняла, что дать начинающему пианисту ничего не сможет, поэтому будущий властитель умов и сердец меломанов всего мира музыкально развивался и воспитывался сам. Кто знает, может быть так и надлежит гению. Пианистической технике он особого внимания не уделял, все происходило как-то само собой. Зато задачи художественного порядка, видимо, ставил серьезные. Подтверждением может служить рассказ одного киевского пианиста, уроженца Одессы. Он вспоминает об одном случае, происшедшем со Святославом, ставшим к тому времени корепетитором в оперном театре. В то время в театр определился дирижер Столлерман, который провел свою первую репетицию – «Евгения Онегина». По окончании он поблагодарил певцов, сказав, что все это, наверное, было хорошо, но он никого из них не слушал. Он слушал пианиста-концертмейстера.
Пришло время, и молодому пианисту захотелось попробовать себя в качестве солиста. 19/03/1934 он дал свой первый концерт в Одесском Доме инженера. Об этом Рихтер вспоминает в известном фильме французского музыканта и режиссера музыкальных фильмов Бруно Монсенжона. В программе произведения Шопена. Они положили начало его будущему грандиозному по масштабам репертуару. Первый успех подтвердил правильность выбора и поставил перед необходимостью получить консерваторское образование. Благодаря помощи одесских меценатов, среди которых был известный офтальмолог Филатов, Рихтер приехал в Москву, где судьба свела его с замечательным пианистом, человеком европейски образованным, щедрым и гостеприимным, ставшим вторым отцом талантливому ученику, профессором Московской консерватории Генрихом Густавовичем Нейгаузом. Две души, влюбленных в музыку, искусство, нашли друг друга. Молодой пианист попал в творческую среду, где расцвел его талант. Бытовые условия его не интересовали. Не имея собственного крова над головой, он жил то у Нейгауза, то у друзей. Занимался порой по ночам, в Гнесинском институте, куда по распоряжению Елены Фабиановны Гнесиной его велено было пускать. Стремительно рос его репертуар. Композитор Прокофьев доверил ему, студенту, первое публичное исполнение 6-ой Сонаты. 26/11/40 в Малом зале Московской консерватории состоялась эта премьера, ставшая московской премьерой и пианиста Рихтера. Присутствовавший в концерте автор выкрикнул с места: «И так можно играть эту сонату!»
В небольшой статье нет возможности охватить огромный, захватывающий пятидесятипятилетний путь в искусстве величайшего музыканта-пианиста. Интерес к его искусству никогда не иссякнет. «Сверхмощный дух и глубина», как охарактеризовал его талант Генрих Густавович, проник в самоё сущность музыки, собственно, выйдя на другие высоты и орбиты, где музыка становится частью искусства, а оно, в свою очередь, призвано ответить своим уникальным языком на вечные вопросы. Рихтер, подобно дантовскому Вергилию властно вел за собой слушателей разных аудиторий, стран и континентов. Но, если первому заказаны были высшие светлые миры, то Рихтеру были подвластны как скрытые от иных глубины, так и горние высоты. Бытует мнение, что гениальными бывают только творцы музыки – композиторы. Рихтер доказал, что гениальным творцом может быть и исполнитель. Произведение, будучи написанным и изданным, обретает свою самостоятельную жизнь, как бы принадлежа не только автору. Именно вдумчивый исполнитель способен сделать его близким слушателю, перенося авторский замысел порой через столетия, раскрывая его пророческую суть, которую не всегда могли в полной мере осознать современники. Нет сомнения, что великие творцы, жившие задолго до нас, смогли бы порадоваться, услышав свои творения в таком прочтении.
О концертах Рихтера писали много и восторженно, писали у нас и по всему миру, где бы он ни выступал. Хочется вспомнить о том счастье, которым он одаривал нас, киевлян. Первый его концерт состоялся 15/11/1944. В программе 8-я Соната Моцарта, «Аппассионата» Бетховена, этюды и пьесы из цикла «Годы странствий» Листа, две прелюдии и Вальс си минор Шопена. Сам слышал восторженные рассказы старожилов о 1-ом Концерте Чайковского, исполненном с дирижером Натаном Рахлиным 18/11/1944. Это было нечто неслыханное, настоящее потрясение. Так у молодого пианиста появилась своя публика, свои страстные почитатели. Были у него и друзья, общение с которыми не прекращалось на протяжении всей жизни. Он дружил с семейством академика А.А. Богомольца. С ныне покойной Зоей Вячеславовной Богомолец он был знаком еще с одесских, детских времен. Дружил он с семейством профессора Киевской консерватории, Всеволода Михайловича Воробьева. С ним и его супругой он познакомился в конце 40-ых в Тбилиси, а в Киеве часто их навещал, даже занимался, готовя программу из четырех концертов для фортепиано с оркестром. Вчитаемся в программу его пребывания в Киеве в ноябре 52-го. С 8-го по 20-е он дал девять (!) концертов – три сольных, четыре с оркестром и два – вместе с камерной певицей, спутницей жизни, Ниной Львовной Дорлиак. Именно в Киеве он исполнил некоторые произведения впервые для себя. Так, у нас оформился цикл из восьми Трансцендентных этюдов Листа, вошедших в его репертуар. 14/11/1949 он целиком прозвучал в нашем Колонном зале (фа минорный был сыгран тогда впервые). 17/11/44 он впервые сыграл одно из вершинных произведений музыки, «Симфонические этюды» Шумана, 7/6/1980 впервые был исполнен «Форелленквинтет» Шуберта именно с тем составом, с которым впоследствии была осуществлена историческая запись фирмой EMI.
Невозможно забыть атмосферу его концертов и предшествовавшее их ожидание. Известие, что такого-то числа приезжает Рихтер, было подобно удару тока. Мозг начинал лихорадочно искать пути доставания заветных билетов. Выискивались знакомые, имеющие какое-либо отношение к филармонии, билеты покупались с «нагрузкой» - билетами на «неходовые» концерты. А те, кому не повезло? Сам видел, как в апреле 85-го молодежь взбиралась по пожарной лестнице на крышу филармонии, чтобы потом пролезть в какое-то окно в другой части здания. Ну а меня и ныне покойного пианиста Сергея Скрынченко администрация попросила раздвинуть толпу у служебного входа. Мы предприняли некоторые попытки, но они закончились тем, что красивым черным пиджаком Сергея штурмующие вход вытерли побеленную стену. На пиджак жалко было смотреть. Уж не помню, что он с ним сделал. Я не стал рисковать, тем более, затея расталкивать эти сотни, если не тысячу, была, очевидно, бесперспективной. Мы пытались убеждать, что Рихтер не сможет пройти, что концерт может сорваться. Томительно тянулись минуты. Высказывались предположения, что Рихтер, узнав об ужасающем столпотворении, отказался играть. Мало ли, что могут придумать возбужденные поклонники… Но развязка наступила сама собой: вдруг издали, с улицы, где народа было не меньше, донеслись аплодисменты, чуть ли не овация. Их подхватили стоящие во дворе, народ почтительно расступился, и Рихтер, наклонив голову, прижимая к груди ноты, быстро преодолел опасное пространство.
Мы тогда не знали, что два концерта, сыгранные им 12/4/1985 будут последними в нашем городе. Позже он не раз играл в разных городах Украины, но в Киев больше не приезжал. Всего он дал у нас 90 концертов. Больше он играл только в Москве (851 концерт) и Ленинграде-Петербурге (230 концертов). После нас следуют Тбилиси (70 концертов), Париж (60 концертов), Прага (59 концертов) и Будапешт с Токио (по 49 концертов).
Хочется верить, что наши историки музыки, энтузиасты отдадут должное этому грандиозному пианисту, глубокой и яркой личности, Музыканту всех времен и народов, Святославу Рихтеру.
К 95-летию Святослава Теофиловича Рихтера
В эти дни мы чествуем великого нашего соотечественника, Святослава Теофиловича Рихтера. Он единодушно был назван «Музыкантом века», века минувшего, для искусства которого не существует временных преград. Иначе и быть не может – его творчество высокое и истинное, несущее огромный интеллектуальный, эмоциональный, нравственный заряд. Сейчас, в век молниеносного распространения информации, о великом музыканте можно найти много статей, непреходящее значение его деятельности обсуждается на крупнейших музыкальных форумах, но темы «Рихтер в Киеве», «Рихтер и Украина», увы, практически не разработаны. А ведь такие высокие примеры должны принадлежать образованной нации, людям, чьи интересы не ограничиваются только сиюминутными потребностями. Бескомпромиссное беззаветное служение делу – чем не пример для молодежи!
Рихтер родился 20/03/1915 в Житомире, в семье пианиста и органиста немецкого происхождения, Теофила Данииловича Рихтера, и Анны Павловны Москалевой, русской дворянки. Святослав Теофилович, а в ту пору просто Светик, сохранил в памяти колорит провинциальной жизни. Его воспоминания обаятельны, красочны, сродни картинам.
Но лучше о житомирских годах пусть расскажет сам Рихтер (из книги В.Н. Чемберджи «О Рихтере его словами», М. 2004):
- Я родился в 1915 году в Житомире, на Бердичевской улице. Теперь эта улица уже давным-давно называется улицей Карла Маркса, хотя она переходит в Бердичевское шоссе, так что ее первое название соответствовало действительности. Шоссе приводит к мосту через речку Тетерев.
На спуске из города жила «Магрита» со своей мамой, и там нас кормили. В какой-то хибарке. Идя туда, можно было сковырнуться кубарем. «Магрита» - Ира Иванова - теперь жена Льва Николаевича Наумова. Генрих Густавович обожал его. Замечательный музыкант, святой человек, верный последователь школы Нейгауза, симпатичный и трогательный. Я слышал, как он изумительно играл Четвертое скерцо Шопена...
Если посмотреть с моста налево, далеко-далеко была видна церковь, которая будила надежды на что-то интересное и неизвестное...
Вскоре семья переехала в Одессу, где отец получил место преподавателя консерватории. Вот тут Светик начал пробовать рояль. С отцом занятия не получались, и тот передал его своей ученице, арфистке. После нескольких занятий она поняла, что дать начинающему пианисту ничего не сможет, поэтому будущий властитель умов и сердец меломанов всего мира музыкально развивался и воспитывался сам. Кто знает, может быть так и надлежит гению. Пианистической технике он особого внимания не уделял, все происходило как-то само собой. Зато задачи художественного порядка, видимо, ставил серьезные. Подтверждением может служить рассказ одного киевского пианиста, уроженца Одессы. Он вспоминает об одном случае, происшедшем со Святославом, ставшим к тому времени корепетитором в оперном театре. В то время в театр определился дирижер Столлерман, который провел свою первую репетицию – «Евгения Онегина». По окончании он поблагодарил певцов, сказав, что все это, наверное, было хорошо, но он никого из них не слушал. Он слушал пианиста-концертмейстера.
Пришло время, и молодому пианисту захотелось попробовать себя в качестве солиста. 19/03/1934 он дал свой первый концерт в Одесском Доме инженера. Об этом Рихтер вспоминает в известном фильме французского музыканта и режиссера музыкальных фильмов Бруно Монсенжона. В программе произведения Шопена. Они положили начало его будущему грандиозному по масштабам репертуару. Первый успех подтвердил правильность выбора и поставил перед необходимостью получить консерваторское образование. Благодаря помощи одесских меценатов, среди которых был известный офтальмолог Филатов, Рихтер приехал в Москву, где судьба свела его с замечательным пианистом, человеком европейски образованным, щедрым и гостеприимным, ставшим вторым отцом талантливому ученику, профессором Московской консерватории Генрихом Густавовичем Нейгаузом. Две души, влюбленных в музыку, искусство, нашли друг друга. Молодой пианист попал в творческую среду, где расцвел его талант. Бытовые условия его не интересовали. Не имея собственного крова над головой, он жил то у Нейгауза, то у друзей. Занимался порой по ночам, в Гнесинском институте, куда по распоряжению Елены Фабиановны Гнесиной его велено было пускать. Стремительно рос его репертуар. Композитор Прокофьев доверил ему, студенту, первое публичное исполнение 6-ой Сонаты. 26/11/40 в Малом зале Московской консерватории состоялась эта премьера, ставшая московской премьерой и пианиста Рихтера. Присутствовавший в концерте автор выкрикнул с места: «И так можно играть эту сонату!»
В небольшой статье нет возможности охватить огромный, захватывающий пятидесятипятилетний путь в искусстве величайшего музыканта-пианиста. Интерес к его искусству никогда не иссякнет. «Сверхмощный дух и глубина», как охарактеризовал его талант Генрих Густавович, проник в самоё сущность музыки, собственно, выйдя на другие высоты и орбиты, где музыка становится частью искусства, а оно, в свою очередь, призвано ответить своим уникальным языком на вечные вопросы. Рихтер, подобно дантовскому Вергилию властно вел за собой слушателей разных аудиторий, стран и континентов. Но, если первому заказаны были высшие светлые миры, то Рихтеру были подвластны как скрытые от иных глубины, так и горние высоты. Бытует мнение, что гениальными бывают только творцы музыки – композиторы. Рихтер доказал, что гениальным творцом может быть и исполнитель. Произведение, будучи написанным и изданным, обретает свою самостоятельную жизнь, как бы принадлежа не только автору. Именно вдумчивый исполнитель способен сделать его близким слушателю, перенося авторский замысел порой через столетия, раскрывая его пророческую суть, которую не всегда могли в полной мере осознать современники. Нет сомнения, что великие творцы, жившие задолго до нас, смогли бы порадоваться, услышав свои творения в таком прочтении.
О концертах Рихтера писали много и восторженно, писали у нас и по всему миру, где бы он ни выступал. Хочется вспомнить о том счастье, которым он одаривал нас, киевлян. Первый его концерт состоялся 15/11/1944. В программе 8-я Соната Моцарта, «Аппассионата» Бетховена, этюды и пьесы из цикла «Годы странствий» Листа, две прелюдии и Вальс си минор Шопена. Сам слышал восторженные рассказы старожилов о 1-ом Концерте Чайковского, исполненном с дирижером Натаном Рахлиным 18/11/1944. Это было нечто неслыханное, настоящее потрясение. Так у молодого пианиста появилась своя публика, свои страстные почитатели. Были у него и друзья, общение с которыми не прекращалось на протяжении всей жизни. Он дружил с семейством академика А.А. Богомольца. С ныне покойной Зоей Вячеславовной Богомолец он был знаком еще с одесских, детских времен. Дружил он с семейством профессора Киевской консерватории, Всеволода Михайловича Воробьева. С ним и его супругой он познакомился в конце 40-ых в Тбилиси, а в Киеве часто их навещал, даже занимался, готовя программу из четырех концертов для фортепиано с оркестром. Вчитаемся в программу его пребывания в Киеве в ноябре 52-го. С 8-го по 20-е он дал девять (!) концертов – три сольных, четыре с оркестром и два – вместе с камерной певицей, спутницей жизни, Ниной Львовной Дорлиак. Именно в Киеве он исполнил некоторые произведения впервые для себя. Так, у нас оформился цикл из восьми Трансцендентных этюдов Листа, вошедших в его репертуар. 14/11/1949 он целиком прозвучал в нашем Колонном зале (фа минорный был сыгран тогда впервые). 17/11/44 он впервые сыграл одно из вершинных произведений музыки, «Симфонические этюды» Шумана, 7/6/1980 впервые был исполнен «Форелленквинтет» Шуберта именно с тем составом, с которым впоследствии была осуществлена историческая запись фирмой EMI.
Невозможно забыть атмосферу его концертов и предшествовавшее их ожидание. Известие, что такого-то числа приезжает Рихтер, было подобно удару тока. Мозг начинал лихорадочно искать пути доставания заветных билетов. Выискивались знакомые, имеющие какое-либо отношение к филармонии, билеты покупались с «нагрузкой» - билетами на «неходовые» концерты. А те, кому не повезло? Сам видел, как в апреле 85-го молодежь взбиралась по пожарной лестнице на крышу филармонии, чтобы потом пролезть в какое-то окно в другой части здания. Ну а меня и ныне покойного пианиста Сергея Скрынченко администрация попросила раздвинуть толпу у служебного входа. Мы предприняли некоторые попытки, но они закончились тем, что красивым черным пиджаком Сергея штурмующие вход вытерли побеленную стену. На пиджак жалко было смотреть. Уж не помню, что он с ним сделал. Я не стал рисковать, тем более, затея расталкивать эти сотни, если не тысячу, была, очевидно, бесперспективной. Мы пытались убеждать, что Рихтер не сможет пройти, что концерт может сорваться. Томительно тянулись минуты. Высказывались предположения, что Рихтер, узнав об ужасающем столпотворении, отказался играть. Мало ли, что могут придумать возбужденные поклонники… Но развязка наступила сама собой: вдруг издали, с улицы, где народа было не меньше, донеслись аплодисменты, чуть ли не овация. Их подхватили стоящие во дворе, народ почтительно расступился, и Рихтер, наклонив голову, прижимая к груди ноты, быстро преодолел опасное пространство.
Мы тогда не знали, что два концерта, сыгранные им 12/4/1985 будут последними в нашем городе. Позже он не раз играл в разных городах Украины, но в Киев больше не приезжал. Всего он дал у нас 90 концертов. Больше он играл только в Москве (851 концерт) и Ленинграде-Петербурге (230 концертов). После нас следуют Тбилиси (70 концертов), Париж (60 концертов), Прага (59 концертов) и Будапешт с Токио (по 49 концертов).
Хочется верить, что наши историки музыки, энтузиасты отдадут должное этому грандиозному пианисту, глубокой и яркой личности, Музыканту всех времен и народов, Святославу Рихтеру.