Природа рихтеровского звучания

[Muzylo]

Много и справедливо говорили о духовных, "идеальных" качествах Р.-художника: энергетика, объективность, субъективность, содержательность....
Если же говорить о конкретных, "звукоматериальных" характеристиках рихтеровского творчества - в чём в первую очередь все это воплощается - то я назвал бы звучание.
Этот параметр вообще - важнейший в фортепианном (и любом другом) исполнительстве: именно он определяет интонационный облик данного исполнения.
Природа рихтеровского звучания, мне кажется, неразрывно связана с высшей субъективностью его исполнения...
(в теме "Объективность Р." я писал что для меня Р. - единовременное сочетание высшей объективности и высшей субъективности)
...к-рая позволяет "пережить" каждый звук как непосредственное (в высшем смысле: безо всяких внутр. и физич. препятствий на пути "от слуха - к звуку") выражение субъективно пережитой музыкальной эмоции. У Р. нет ни одного "просто звука" (как у иных - многих - пианистов: нажал клавишу - уже звучит, на том и спасибо! ): каждый звук - выражение. Р. вкладывает максимум информации в каждый звук, хотя привычное нам дискретное мышление "каждым звуком" здесь неуместно: природа рихтеровского звучания связана, на мой взгляд, именно с "векторным", процессуальным мышлением (или "мысле-чувствованием"), где каждый звук - суть лишь форма временнОго развертывания интонации.
Именно в этой системе координат, мне кажется, нужно оценивать и все бесконечное разнообразие колористической палитры Р.: все её краски - суть не краски "сами по себе", а выражения определенного состояния. Максимальная психологическая информативность звучания - так бы я определил природу звука у Р.

Пожалуйста, поделитесь своими соображениями по поводу.

ЗЫ: просьба не истолковать термин "выражение" в неверном семантическом контектсте

[Stranger]

Немножко писал о рихтеровском звуке вот здесь, правда, по поводу конкретного исполнения:
http://www.sviatoslavrichter.ru/forum/v ... light=#245

Что касается природы рихтеровского звука как таковой, то я все больше прихожу к мысли, что она - вокальная.
Все-таки, корни искусства Рихтера - в одесском оперном концертмейстерстве.

[Yuriy]

У Р. нет ни одного "просто звука" (как у иных - многих - пианистов: нажал клавишу - уже звучит, на том и спасибо! ): каждый звук - выражение. Р. вкладывает максимум информации в каждый звук, хотя привычное нам дискретное мышление "каждым звуком" здесь неуместно: природа рихтеровского звучания связана, на мой взгляд, именно с "векторным", процессуальным мышлением (или "мысле-чувствованием"), где каждый звук - суть лишь форма временнОго развертывания интонации.

Звукоизвлечение у Рихтера действительно отличает крайняя смысловая насыщенность. Гораздо лучше это чувствовалось в концертах, хотя в записях тоже можно это расслышать. Несколько гиперболизируя, могу сказать, что у него "живое" звучание так относится к тому, что слышно в записи, как подводная, невидимая часть айсберга, к видимой, надводной.
Но вот насчет "каждым звуком" - это разве что "допуская вольность речи", как часто любит повторять в своих книгах Никола Бурбаки, (знаменитые "Элементы математики"). И антоним дискретности - непрерывность. А вот с "векторностью" я согласен в том смысле, что векторы - элементы пространств, которым присуща размерность. Чем размерность больше, тем большее количество координат у вектора (в данном базисе). И вот в принципе каждый звук можно охарактеризовать, скажем, окраской, глубиной, содержательностью и т.п. (координаты вектора). Названия некоторым координатам я не могу даже придумать, но верю, что они есть. (Да и перечисленные названы не самым точным и удачным образом.) По крайней мере у меня давно возникло сравнение некоторых исполнений с процессом в пространстве очень небольшой размерности, даже в одномерном. Помню в незапамятные годы концерт какого-то английского пианиста лет тридцати. Рондо ля минор Моцарта тривиальнее сыграть просто невозможно. Но он умудрился. Хлопали несколько человек, наверное, самые вежливые.
Чем талантливее музыкант, тем разнообразнее и содержательнее его исполнение (простите за "свежую" мысль), тем "многомернее" пространство, в котором можно пытаться строить "математическую модель" его исполнения. Можно пытаться, но вряд ли нужно (я бы не стал). Но такая аналогия, думаю, все же имеет право на существование. По крайней мере любопытно (вряд ли всем) взглянуть на процесс исполнительства, точнее, интерпретации, с такой точки зрения: есть данное музыкальное произведение, а исполнитель в силу своих мыслительных, технических и прочих возможностей проецирует его в некое пространство (определенной размерности). Чем глубже исполнитель, чем больше ему открывается в этом произведении, чем содержательнее его прочтение, тем большей размерности пространство нужно для моделирования его исполнения, тем больше координат (зависящих к тому же от времени) у вектора, ответственного за "модель".
Но, признаться, все это "моделирование" выглядит кощунственно, когда думаешь об искусстве Маэстро Рихтера.

P.S. Простите, если утомил.

[M.I.]

Максимальная психологическая информативность звучания - так бы я определил природу звука у Р.

По-моему, так говорить нельзя. Информативность, даже психологическая, звучания - это не природа, а свойство звучания, или его следствие, способность что-то передать. Психологическая информативность - это функция (служебная обязанность) у рихтеровского звучания.
Я имею в виду понятие "природа чего-либо". Скажем, в физике говорят, что давление газа имеет молекулярную природу. Это значит, что все свойства газа ("идеального") обусловлены тем, что он состоит из несвязанных между собой молекул. Например, такое свойство газа, как увеличение давления при увеличении температуры.
Саму же природу рихтеровского звучания определить трудно. Можно сказать лишь, чем она сама определяется. У Рихтера она определяется его эстетикой, художественным идеализмом. Подобно тому, как у древнегреческого философа Платона любая вещь есть воплощение идеи этой вещи, а мир вещей суть воплощение мира идей, так и у Рихтера звучание инструмента есть реальное акустическое воплощение его музыкальной мысли, идеи.
Рихтеровское звучание - это элемент в следующем (субординационном, иерархическом) ряде:
1. Музыкальная идея в голове композитора
2. Нотный текст композитора
3. Музыкальная идея в голове исполнителя
4. Реальное акустическое звучание при игре исполнителя
5. Музыкальная идея в голове слушателя.
Собственно, так, вероятно, должно быть у любого музыканта. Однако, у плохих пианистов № 3 этой последовательности может временами пропадать, тогда они нажимают некую клавишу наобум, т.е. только потому, что нота, соответствующая этой клавише, указана в нотном тексте, и её нельзя не нажать.

[M.I.]

Все-таки, корни искусства Рихтера - в одесском оперном концертмейстерстве.

Для меня это - весьма и весьма спорный тезис.

Между прочим, как-то не очень давно слушал вторую часть одной из ранних сонат для виолончели и фортепиано соч. 5 Бетховена, виолончель - Ростропович, рояль - Рихтер, студийная запись начала 60-х годов. В какой-то момент я был поражён тем, что, как мне показалось, услышал звучание сразу трёх инструментов:
1. Виолончель, играемая Ростроповичем,
2. Виолончель, играемая на рояле в нижнем регистре Рихтером,
3. Собственно партия рояля, играемая Рихтером в верхнем регистре.
Вот какой мастер звучания был Рихтер!

[Stranger]

Все-таки, корни искусства Рихтера - в одесском оперном концертмейстерстве.

Для меня это - весьма и весьма спорный тезис.

Поясню свою мысль. В игре Рихтера есть черты, типичные для оперной музыки: психологизм, событийность, оркестровость звучания, выразительное интонирование мелодии по типу бельканто.

[Stranger]

Что касается природы рихтеровского звука как таковой, то я все больше прихожу к мысли, что она - вокальная.

Слушал и смотрел на днях видеозапись фортепианного квартета Моцарта, исполненного Рихтером в ансамбле с Третьяковым, Башметом и Гутман, и обратил внимание на такую вещь: в игре партнеров Рихтера можно услушать, как они извлекают каждый звук, интонируют, а у самого Рихтера музыка как-будто сама, без усилия, вытекает из-под пальцев, звуки сливаются в единую линию, обретая нужную пластику. Рихтеровская лепка музыкальной фразы подобна идеальному вокалу, в котором дыхание и смысл музыки связаны воедино.

Живым примером идеального дыхания-фразы в вокале для меня служит пение великой Эллы Фитцджеральд.

[M.I.]

... корни искусства Рихтера - в одесском оперном концертмейстерстве.

А я имел в виду следующее.
Самые глубинные корни искусства Рихтера в его музыкально-художественной одарённости. Первым проявлением оной, по словам Рихтера, было впечатление от игры отца. Теофил Рихтер играл ноктюрн Шопена, и на глазах у маленького Святослава начали распускаться цветы. В дальнейшем, получив начальные уроки игры на фортепиано, С.Т. любил проигрывать дома оперы. Таким образом, придя на работу в качестве концертмейстера С.Т. уже имел серьёзную подготовку для этой деятельности.

[M.I.]

Не совсем по теме, но всё же.
Вот, что записал со слов Рихтера и опубликовал Я.Мильштейн.

"- Мне приходилось играть в концертах на самых различных роялях - от превосходных до откровенно плохих. Лучшее, с чем я соприкасался это "Бёзендорферы" и "Бехштейны" старой формации. Реже, но все же попадались отличные "Стейнвеи". "Ямаха" - инструмент удобный, но черезчур легкий. "Эстония" почти всегда оказывалась плохой. Лишь один раз я столкнулся с инструментом этой марки действительно хорошим: и звучащим, и удобным.
- В последнее время играю - и довольно часто - на "Ямахе". Piano на нем хорошее, ровное; forte, может быть, недостаточно объемное - не хватает воздуха. Но зато "Ямаха" дает возможность индивидуализировать звук. А для меня это главное. Что из того, что "Бёзендорфер" обладает красивым звуком. Это, конечно, очень приятно. Но мне надо, чтобы звук был не Бёзендорфера, а мой.
- "Стейнвей" в последнее время люблю все меньше и меньше - из-за звуковой неровности регистров.
- А вообще пианисты должны уметь играть на разных инструментах. В этом и заключается подлинное искусство."

[игорь вегеле]

Читая сообщения заметил: речь зачастую идет (с использованием в полный рост наукообразного аппарата)о некоем ЧИСТОМ, ПРЕКРАСНОМ, или нечто в этом роде, звучании. К сожалению мало конкретики. Не новость, но: разные произведения должны, наверное, звучать по-разному. Прав ли я? Быть может просто с годами утратил подходы к миру абстрактных понятий?
Вегеле

[M.I.]

Не новость, но: разные произведения должны, наверное, звучать по-разному. Прав ли я?

Совершенно верно. Об этом уже немного было на форуме. Когда найду, перенесу сюда.

Да, вот нашёл.
То, как Рихтер применял технику, и какую именно, вполне подходит под тезисы Гегеля: "содержание оформлено, а форма содержательна", "сущность является, а явление существенно". У Рихтера, действительно, техника всегда соответствует (адекватна, если использовать современную терминологию) художественному содержанию произведения. У него много техник. Скажем, "титаническая" (c), если надо было передать титанический образ - например, в финале 7-ой сонаты Прокофьева. Или "невесомая", например, в пьесах Равеля "Ночные бабочки", "Печальные птицы". Гайдна он воплощал в технике, которую я бы назвал "скелетной", когда превосходно видна структура произведения. Моцарта он играл техникой "простого звука", например в 20-м концерте звук рояля очень простой, нарочито бесхитростный, и этим звуком Рихтер достигал абсолютной выразительности. Листа он играл звуком, который я бы назвал "салонным", даже в обоих концертах в студийной записи из Лондона 1961 года. Вообще, образы произведений Листа представляются мне, - какими бы грандиозными они ни были, - образами в голове человека, расположенного в комфортных условиях (в уютной гостиной, на удобном диване). Поэтому Листа правильно сыграть очень трудно. В сущности, это - хрупкий композитор. Чуть что не так - и всё провалится. У Рихтера получалось. В Бетховене Рихтер применял звук, так сказать, "солидный". Даже в самых нежных местах Ариетты (соната № 32) звук остаётся весомым

[M.I.]

Кстати, играя в ансамбле, Рихтер тоже давал звучание, необходимое в конкретном случае. Например, по видеозаписи игры Рихтера с Ойстрахом, - сонаты Бетховена, - слышно, что он максимально подстраивает звучание рояля под наилучшее ансамблевое соотношение рояля и скрипки. Он старается максимально хорошо провести партию рояля, но при этом из кожи лезет вон, чтоб звуковые возможности фортепиано не превосходили возможности скрипки.

[игорь вегеле]

побудительная сила сообщения M.I. оказалась значительной - переслушал 2 опуса Шумана, пробежал одну статью. Почему Шуман? Элементарно. Рихтера в Равеле знаю плохо, Лист, сожалею, пока не близок. "Бабочки" помнится производили раньше (что подтвердилось) неизгладимое впечатление именно палитрой средств, используемых Мастером... Слушая "Вариации на тему Abegg" попадаешь в царство чудных гармоний и невесомых, искрящихся под пальцами Маэстро, звучаний. Это славно. Рихтеру же под силу большее - создать иллюзию нарочитой простоты, эдакого кантри запрошлого века. В итоге - простота высокого порядка, сродни лучшим страницам Шопена (вспомнились Мазурки в исп. Флиера)... Слова, понятно, не адекватны ощущениям. При слушании, если повезет, уходишь в Астрал - все не так пошло и уж точно не примитивно. Но что делать. Я не первый...
Сильнейшее впечатление от "Бабочек", тем паче, что вскоре после прослушивания отнюдь не слабого исполнения Аррау. Шумановской идее (возможно идее Жан-Поля, раскрывающего кофликт двух начал в образах Вальта и Вульта, читай Флорестан - Эвсебий) соответствует вполне. "Романтическое раздвоение" ( П. Юхвидин Этюд с подобным названием на "Сервер "Заграница") ставшее для Шумана "симптоматичным" (понравилось словечко - И.В.) драматургически убедительно преподносится Рихтером. Шуман в исполнении Мастера ( "Лесные сцены", бесподобный a-moll,ьный концерт) - это нечто.

[Panzerino]

... корни искусства Рихтера - в одесском оперном концертмейстерстве.

А я имел в виду следующее.
Самые глубинные корни искусства Рихтера в его музыкально-художественной одарённости. Первым проявлением оной, по словам Рихтера, было впечатление от игры отца. Теофил Рихтер играл ноктюрн Шопена, и на глазах у маленького Святослава начали распускаться цветы. В дальнейшем, получив начальные уроки игры на фортепиано, С.Т. любил проигрывать дома оперы. Таким образом, придя на работу в качестве концертмейстера С.Т. уже имел серьёзную подготовку для этой деятельности.

Искусство пианиста ето искусство ассоциации. Трехгранные, но не теряя связь с реальном мире. Вот здесь и "зрелость". А техника только проводник и соучастник происходящего.

1. Музыкальная идея в голове композитора
2. Нотный текст композитора
3. Музыкальная идея в голове Рихтера
4. Реальное акустическое звучание при игре Рихтера

Вот ето и есть ассоциация.
Как ее примет слушатель?

[M.I.]

Вот совсем недавно прослушал запись концерта Рихтера и Ойстраха в БЗК 1 апреля 1972 года. В программе сонаты для скрипки и ф-но Брамса (№2), Бартока и Прокофьева (№1). Звук рояля у Рихтера зависел от исполняемого произведения. В сонате Брамса было, так сказать, идеально-идиллическое звучание. На сонате Бартока звук был каким-то хрустящим, что-ли. Как пергамент или аллюмиевая фольга, иногда это был "стреляющий" звук. И совсем другое дело звук при исполнении сонаты Прокофьва. Звук аскетически-глубокий, простой и внутренне сильный. Как раз подстать этой гениальной сонате.