Erlkönig
Добавлено: Вс янв 03, 2016 12:27 am
Мне казалось, что писал о концерте в Киевской консерватории памяти Всеволода Михайловича Воробьева, приятеля Рихтера, и о продолжении вечера в тесном кругу близких к нему людей и учеников. Я рассказал, как Всеволод Михайлович по телефону (ведь Рихтер избегал разговоров по телефону!) жаловался на проблемы в правой руке в «Лесном царе». Так вот, в память об этом случае мы послушали эту замечательную пьесу-песню в исполнении Рихтера – Воробьев ее не записал. Один из присутствовавших музыкантов раскритиковал исполнение – Рихтер-де проскакивает мимо каких-то нот и проч. Меня как-то мало трогает мнение таких профессионалов, больших специалистов по мелким недостаткам, но все же захотелось услышать мнение профессионала, концертирующего пианиста, преподавателя, которому очень доверяю. Мы обменялись несколькими письмами, его ответы я собрал и предлагаю вашему вниманию. Мне его анализ очень понравился. Более того, столь подробного и вдумчивого анализа я не встречал. На самом деле отвечает он не только тому «специалисту», но и другим, с удовольствием считающим случайные зацепы – о них, писателях с других форумов, я тоже рассказал.
Итак, слово моему другу, пианисту, музыканту.
Я конечно переслушаю внимательно Erlkönig. Хотя изначально я не люблю слушателей, которые считают задетые ноты. Когда речь идет о гениальном исполнении, каким является и Erlkönig (пока лучше никто не сыграл), мне понадобится определенное насилие над собой. А за музыканта, который раскритиковал за задетые ноты, мне очень стыдно (ему, конечно, не стыдно). Ведь он как голый король щеголяет тем, что магию Шуберта и Рихтера не слышит, но зато слышит пару задетых нот. На такую «критику» нет ответа.
Да, там есть фальшивые ноты (ненавижу эти слова) – не могу заставить себя по нотам отметить каждое место – это святотатство. Если брать всех великих, то не было ни одного, кто бы в жизни не задевал!
Есть два типа «критиков» - одни считают фальшивые ноты, другие слушают с секундомером – чем быстрее, тем лучше. Но это значит, что больше они ничего на слышат. Бог им судья. Любопытно, что у слушателей оркестра эти вопросы не встают.)
Думаю, что не было вокалистов, включая Фишера-Дискау, которые так интонируют немецкий текст. За всем, что делает Рихтер, ясно слышен немецкий текст Гете.
Конец: «In seinen Armen das Kind...... war..tot...» Мурашки по телу, будто столкнулся с ним (со смертью, по-немецки смерть "он" - der Tod) со старонемецких гравюр.
И так можно проследить не только каждое слово, а буквально, каждый слог, интонируемый Рихтером.
И еще два соображения.
1). Речь идет о диалоговой системе «голосов»:
Ужас ребенка: «Mein Vater, mein Vater...»,
Отец успокаивающий: «Sei ruhig, bleibe ruhig, mein Kind»…
Лесной царь в динамике:
a). призывающий: „Du liebes Kind, komm..."
b). очаровывающий: «Willst, feiner Knabe, du mit mir gehn?»
c). соблазняющий: «Ich liebe dich...!»
d). угрожающий насильник: «..so brauch’ ich Gewalt.»
Всё на фоне дикой скачки ночью. И эти «голоса» именно с немецкими словами (конечно, ни о каком Жуковском речь не идет – это разные миры) осуществляет Рихтер как никто другой, включая певцов.
Пианистически труднейшее сочинение, сравнимое с трансцендентными этюдами, в первую очередь, с №2, a-moll.
2), Технология советской записи –
a). признаки обычной для звукорежиссеров манипуляции уровнем записи. Например, первые 2-3 ноты дико громко, потом сразу тихо – звукорежиссер в ужасе рванул уровень записи вниз (в 100 записях Рихтера, Мравинского Зандерлинга эти «фокусы» прослеживаются).
b). Скорее всего пленка порвана и склеена в 2-х – 3-х местах: как следствие – неорганичный пропуск пары нот. Это не Рихтер «забыл» , а пленка порвалась!
Какое счастье для нас, что Рихтер не имел доступа к этой записи – он бы ее не разрешил.
Последнее наблюдение – у Листа текст Гете по-немецки прямо в нотах, где надо, впечатан! Т.е., Лист предполагал, что исполнитель должен «петь» именно этот текст на рояле. Радикально формулируя, не зная немецкого текста, пианисту играть это нельзя.
Итак, слово моему другу, пианисту, музыканту.
Я конечно переслушаю внимательно Erlkönig. Хотя изначально я не люблю слушателей, которые считают задетые ноты. Когда речь идет о гениальном исполнении, каким является и Erlkönig (пока лучше никто не сыграл), мне понадобится определенное насилие над собой. А за музыканта, который раскритиковал за задетые ноты, мне очень стыдно (ему, конечно, не стыдно). Ведь он как голый король щеголяет тем, что магию Шуберта и Рихтера не слышит, но зато слышит пару задетых нот. На такую «критику» нет ответа.
Да, там есть фальшивые ноты (ненавижу эти слова) – не могу заставить себя по нотам отметить каждое место – это святотатство. Если брать всех великих, то не было ни одного, кто бы в жизни не задевал!
Есть два типа «критиков» - одни считают фальшивые ноты, другие слушают с секундомером – чем быстрее, тем лучше. Но это значит, что больше они ничего на слышат. Бог им судья. Любопытно, что у слушателей оркестра эти вопросы не встают.)
Думаю, что не было вокалистов, включая Фишера-Дискау, которые так интонируют немецкий текст. За всем, что делает Рихтер, ясно слышен немецкий текст Гете.
Конец: «In seinen Armen das Kind...... war..tot...» Мурашки по телу, будто столкнулся с ним (со смертью, по-немецки смерть "он" - der Tod) со старонемецких гравюр.
И так можно проследить не только каждое слово, а буквально, каждый слог, интонируемый Рихтером.
И еще два соображения.
1). Речь идет о диалоговой системе «голосов»:
Ужас ребенка: «Mein Vater, mein Vater...»,
Отец успокаивающий: «Sei ruhig, bleibe ruhig, mein Kind»…
Лесной царь в динамике:
a). призывающий: „Du liebes Kind, komm..."
b). очаровывающий: «Willst, feiner Knabe, du mit mir gehn?»
c). соблазняющий: «Ich liebe dich...!»
d). угрожающий насильник: «..so brauch’ ich Gewalt.»
Всё на фоне дикой скачки ночью. И эти «голоса» именно с немецкими словами (конечно, ни о каком Жуковском речь не идет – это разные миры) осуществляет Рихтер как никто другой, включая певцов.
Пианистически труднейшее сочинение, сравнимое с трансцендентными этюдами, в первую очередь, с №2, a-moll.
2), Технология советской записи –
a). признаки обычной для звукорежиссеров манипуляции уровнем записи. Например, первые 2-3 ноты дико громко, потом сразу тихо – звукорежиссер в ужасе рванул уровень записи вниз (в 100 записях Рихтера, Мравинского Зандерлинга эти «фокусы» прослеживаются).
b). Скорее всего пленка порвана и склеена в 2-х – 3-х местах: как следствие – неорганичный пропуск пары нот. Это не Рихтер «забыл» , а пленка порвалась!
Какое счастье для нас, что Рихтер не имел доступа к этой записи – он бы ее не разрешил.
Последнее наблюдение – у Листа текст Гете по-немецки прямо в нотах, где надо, впечатан! Т.е., Лист предполагал, что исполнитель должен «петь» именно этот текст на рояле. Радикально формулируя, не зная немецкого текста, пианисту играть это нельзя.