Коньяк для Святослава Рихтера
Добавлено: Пт окт 17, 2008 8:56 pm
Коньяк для Святослава Рихтера
Виктор Ахломов
Музыкальный фестиваль "Декабрьские вечера" в 1985 году только начинал свое триумфальное шествие. Святослав Теофилович Рихтер, великий пианист современности, предложил его идею с подачи и по настоятельной просьбе директора Государственного музея изобразительных искусств им. Пушкина Ирины Антоновой. Рассказывают, что однажды в дружеской беседе с пианистом Ирина Александровна посетовала на то, что он мало играет в Москве. Рихтер ответил, что в Москве маловато залов с хорошей акустикой. Кроме того, зимой в столице всегда плотный график мировых гастролеров. Тогда-то и родился проект фестиваля "Декабрьские вечера" в Белом зале Пушкинского музея. Сегодня он носит имя Святослава Рихтера.
"Известия", проинформировав читателей о новом культурном событии, взяли на себя роль бескорыстного информационного спонсора. Музыкальные критики газеты радостно посещали концерты фестиваля, а я дополнял их обзоры и рецензии необходимыми снимками.
Что касается темы "Рихтер и фотография", то всем известно, что музыкант не только не разрешал съемки на концертах, но вообще старался как можно реже попадать в поле зрения фотокамер. Из известных мне музыкальных гениев больше Рихтера не жаловал нашего брата-журналиста только, может быть, Дмитрий Дмитриевич Шостакович...
Но вернемся в Белый зал Музея им. Пушкина. В самом начале фестиваля Рихтер принимал активное участие в составлении программ, подборе участников. Сам много играл свои любимые произведения.
"Известия" печатали подробные отчеты с концертов фестиваля. Возможно, это обстоятельство способствовало тому, что единственным репортером с фотокамерой, допущенным в Белый зал, был фотограф нашей газеты. Конечно, я не пропускал ни одного концерта с участием Рихтера.
Надо ли говорить, что Белый зал по количеству мест значительно уступает залу Кремлевского дворца. Так что билеты на любой концерт в нем в то время (да и сейчас) достать было непросто. Публика, как и сам фестиваль, - элитарная, с глубоким знанием и музыки, и исполнителей. Случайных посетителей здесь не заметишь.
И вот однажды я стал свидетелем редкого случая. На концерте Рихтера после очередного "биса" из глубины зала вышел молодой человек со скрипичным футляром в одной руке, бутылкой коньяка в другой и направился к сцене. Зал загудел, зашикал. Недовольство зала сквозь аплодисменты звучало по нарастающей. А парень скромно подошел к сцене и протянул Рихтеру бутылку трехзвездочного армянского коньяка. Рихтер принял подарок, широко улыбнулся, и зал мгновенно прекратил шипеть.
Возможно, Рихтер понял, что кто-то из бедных консерваторских студентов от избытка чувств решил преподнести ему вместо цветов то дорогое, что было припасено у него для студенческой вечеринки после концерта.
С этим "презентом" в руках Рихтер в сопровождении Антоновой спустился в ее просторный кабинет, где обычно переодевался перед концертом. Пользуясь официальным разрешением на съемки в музее, я тихо последовал за ними. В "артистической", где, кроме нас троих, никого не было, я надеялся сделать "неформальные" жанровые снимки.
Перехватив мой взгляд на бутылку, Рихтер произнес: "Вообще-то подобные подарки принято пробовать. Ирина Александровна, а стаканчики у вас найдутся?" Я тут же категорически отказался, и тему закрыли.
Не был ли я в тот момент опрометчив? Ведь если бы я не отказался, Святослав Теофилович широким жестом наверняка открыл бы коньяк - и в моем архиве о "Декабрьских вечерах" появилось бы несколько неожиданных "нефортепианных" этюдов.
http://www.izvestia.ru/obshestvo/article3121628/
Виктор Ахломов
Музыкальный фестиваль "Декабрьские вечера" в 1985 году только начинал свое триумфальное шествие. Святослав Теофилович Рихтер, великий пианист современности, предложил его идею с подачи и по настоятельной просьбе директора Государственного музея изобразительных искусств им. Пушкина Ирины Антоновой. Рассказывают, что однажды в дружеской беседе с пианистом Ирина Александровна посетовала на то, что он мало играет в Москве. Рихтер ответил, что в Москве маловато залов с хорошей акустикой. Кроме того, зимой в столице всегда плотный график мировых гастролеров. Тогда-то и родился проект фестиваля "Декабрьские вечера" в Белом зале Пушкинского музея. Сегодня он носит имя Святослава Рихтера.
"Известия", проинформировав читателей о новом культурном событии, взяли на себя роль бескорыстного информационного спонсора. Музыкальные критики газеты радостно посещали концерты фестиваля, а я дополнял их обзоры и рецензии необходимыми снимками.
Что касается темы "Рихтер и фотография", то всем известно, что музыкант не только не разрешал съемки на концертах, но вообще старался как можно реже попадать в поле зрения фотокамер. Из известных мне музыкальных гениев больше Рихтера не жаловал нашего брата-журналиста только, может быть, Дмитрий Дмитриевич Шостакович...
Но вернемся в Белый зал Музея им. Пушкина. В самом начале фестиваля Рихтер принимал активное участие в составлении программ, подборе участников. Сам много играл свои любимые произведения.
"Известия" печатали подробные отчеты с концертов фестиваля. Возможно, это обстоятельство способствовало тому, что единственным репортером с фотокамерой, допущенным в Белый зал, был фотограф нашей газеты. Конечно, я не пропускал ни одного концерта с участием Рихтера.
Надо ли говорить, что Белый зал по количеству мест значительно уступает залу Кремлевского дворца. Так что билеты на любой концерт в нем в то время (да и сейчас) достать было непросто. Публика, как и сам фестиваль, - элитарная, с глубоким знанием и музыки, и исполнителей. Случайных посетителей здесь не заметишь.
И вот однажды я стал свидетелем редкого случая. На концерте Рихтера после очередного "биса" из глубины зала вышел молодой человек со скрипичным футляром в одной руке, бутылкой коньяка в другой и направился к сцене. Зал загудел, зашикал. Недовольство зала сквозь аплодисменты звучало по нарастающей. А парень скромно подошел к сцене и протянул Рихтеру бутылку трехзвездочного армянского коньяка. Рихтер принял подарок, широко улыбнулся, и зал мгновенно прекратил шипеть.
Возможно, Рихтер понял, что кто-то из бедных консерваторских студентов от избытка чувств решил преподнести ему вместо цветов то дорогое, что было припасено у него для студенческой вечеринки после концерта.
С этим "презентом" в руках Рихтер в сопровождении Антоновой спустился в ее просторный кабинет, где обычно переодевался перед концертом. Пользуясь официальным разрешением на съемки в музее, я тихо последовал за ними. В "артистической", где, кроме нас троих, никого не было, я надеялся сделать "неформальные" жанровые снимки.
Перехватив мой взгляд на бутылку, Рихтер произнес: "Вообще-то подобные подарки принято пробовать. Ирина Александровна, а стаканчики у вас найдутся?" Я тут же категорически отказался, и тему закрыли.
Не был ли я в тот момент опрометчив? Ведь если бы я не отказался, Святослав Теофилович широким жестом наверняка открыл бы коньяк - и в моем архиве о "Декабрьских вечерах" появилось бы несколько неожиданных "нефортепианных" этюдов.
http://www.izvestia.ru/obshestvo/article3121628/